13 маньяков - Страница 32

– Ты ведь за фотографией с номером вернулась? – спросил я, пристраивая сигарету меж зубов. – Большая ошибка.

Счастливая заплакала.

– Ты не врубаешься, что ли? – всхлипнула она. – Крутого из себя строишь?

Я пожал плечами.

– А чего грустить? Хотя и трепаться мне с тобой некогда.

Я выдохнул и что есть сил приложился ногами к верхней панели. В ней открылось окошко, и внутрь полился бензин. Счастливая закашлялась, зажимая рот. А я улыбнулся. Брешь мне не почудилась.

– Эти люди дурачили нас, – шелестело эхо. – Они прятали свои деяния за секретными стенами и двойными полами. Но их фокусы смешны.

Сигарета в зубах подрагивала, как ни старайся держать ее ровно. Закуривать я не собирался, но с ней было спокойнее. Из-за бензина кружилась голова. Нытье Счастливой становилось громче. Теперь ее фамилия выглядела настоящим издевательством.

– Посмотрите на их жалкие попытки выбраться. Так выглядит реальность. Они ничего не могут без своего обмана. Еще бензина. Фонарь должен полыхать по-настоящему.

– Он заставил меня сыграть в наперстки, чтобы выбрать себе смерть, – сквозь слезы сказала Счастливая, когда сверху потекла новая волна горючего. – Если не найду шарик, то сгорю заживо в тот же день. Но я угадала. И он отпустил. Отпустил передать послание.

Я ее уже почти не слушал, все мысли были заняты расширяющимся в углу отверстием. В конце концов, святой отец из меня никудышный, и со своей исповедью девчонка не по адресу.

– Отсчитал мне время до представления, – не затыкалась она, переходя на бессвязное бормотание. – Или я жертвую собой… дал мне эти приглашения… по его задумке, окончательно распугивая… остальных, или он припасет мне такую участь. Пострашней сожжения… Он как будто питается страхом чужим… Олеся приехала, мы давно разругались… Я думала, вдруг… Ведь могло получиться. Этот больной маньяк должен был поверить, что я все сделала, как он и сказал… Отстал бы… Надеялась… У сестры СПИД… Я просто хотела спастись, уехать из города, выжить.

Дыра расползалась, верхняя панель ходила ходуном. Жаль только, времени совсем не оставалось. На импровизированной сцене из бетонных блоков возникла девушка с факелом. В «Платформе» такую бы и на подтанцовку не взяли – слишком страшная. Остальные помощники разбежались. Черный маг так и не сдвинулся с места.

– Теперь не будет никаких фокусов, – объявил он. – Не будет потайных дверей. Не будет вранья. Вы все увидите своими глазами. Огонь решит судьбу каждого.

Человеческие истуканы в тени, как завороженные, наблюдали за пламенем. Счастливая закричала, молотя руками по стенкам. Она кашляла, плевалась в истерике, разбивая костяшки пальцев в кровь. Я снял ботинок и зачерпнул столько бензина, сколько сумел.

Черный маг нависал над самой головой. Улыбчивая помощница с факелом подошла ближе, в ее глазах читалось абсолютное безумие. Стеклянная задвижка уползла в сторону. К бензиновой вони прибавился запах дыма.

– Это и есть настоящее волшебство, – произнес маг, и динамики зашипели.

Через отверстие в крышке я плеснул бензином прямо в помощницу. Ботинок оказался не самой удачной катапультой, но горючка попала на факел и вспышкой огня ударила в лицо девушке. Она отпрянула, завизжала. В толпе кто-то закричал. Я резко выпрямился и с третьего удара снес разболтавшийся край верхней панели. До чудесного спасения оставались секунды. Уже вываливаясь в небольшой проем, я услышал крик Счастливой. По спине побежал огонь. Помощница успела бросить факел в нашу клетку. Я грохнулся наружу, скинул пальто и швырнул его в мага. Затушил всполохи на одежде, откашлялся. Перед глазами все плыло и плясало. Счастливая плавилась в прозрачной тюрьме, девчонку было не спасти. Помощница мага каталась по полу и вопила, пытаясь погасить слизывающий лицо огонь. Сам же маг стоял на коленях и дрожал, раскинув руки. С пальто на него переползал огонь. Я отыскал тару с бензином и окатил психа. Вспыхнув, точно спичка, он не произнес ни звука. Казалось, за складками материи и сморщенным рисунком паука пряталась улыбка.

Огонь жевал покрытые бензином плиты и распластанные на них тела, но зрители не разбегались. Они наблюдали.

– Самый лучший трюк, – раздалось из ниоткуда, – это трюк с двойным дном. С отвлекающей обманкой.

Маг поднялся, и только тут я разглядел всю картину. Огонь не уходил дальше пяти метров от фонаря – он упирался в прозрачные стены.

– Вы только что видели невероятное вызволение. Что ж, не могу не признать мастерство исполнителя. Но такой финал нам неинтересен.

Стены росли до самого потолка. Они были из того же материала, что и фонарь. Аквариум внутри аквариума, гребаная матрешка. От рук и туловища мага вверх тянулись тонкие тросы – тянулись туда, где поблескивали ряды разбрызгивателей.

– Этот человек оказался слишком любопытен. Он решил, что может противостоять мне. Поэтому он должен отправиться вслед за остальными глупцами. За теми, что возомнили себя кудесниками, не зная ничего о магии.

Подвешенной к потолку марионеткой больше не управляли. Она облезала, с нее сползали горелые лохмотья и лоскуты маски. Теперь я понимал, что мясная туша на тросах гораздо крупнее любого здоровяка. Изуродованное лицо с кляпом во рту не опознал бы никто, но по фигуре, часам, кускам дорогой одежды из-под бесформенной робы Борова вычислил бы любой обитатель «Платформы».

С потолка хлынула вода. Я принюхался. Нет, не вода…

За секунды все заволокло пламенем и черным дымом. Огонь стал живым. Он бросался на трупы и проглатывал их целиком, чудовищными фигурами вырастая до самой крыши. Толпа довольно гудела.